|
Рыбак не обращал никакого внимания на «сторожок» и вообще на леску: он смотрел только в лунку и одного за одним выбрасывал окуней.
К лунке с гиком и свистом подкатила группа подростков на коньках.
— Эй, Колюн, как дела? — спросил кто-то из них лежащего рыбака.
—Идут...—лаконично ответил Колюн, и поднял лицо от лунки: толпу рыболовов смерили смышленые карие глаза мальчика лет двенадцати. Подув на пальто, Колюн достал из-за пазухи коробок с мотылем. Рыболовы не выдержали.
—А ну, покажи-ка свойтеатр,—сказал ему дядя Илья.—Сегодня даже Илья без рыбы.
Рыбаки поочередно ложились на живот и наклонялись над лункой.
— Батюшки! Да здесь глубина-то сантиметров семьдесят, — поразился дядя Илья.
Вся глубина в лунке Колюн а не более трех четвертей метра, причем сантиметров тридцать из них приходится на лед.
— И здесь стоит окунь?!—с удивлением спросил один любитель.
— Эх... «дачники»,—с укоризною прошептал дядя Илья,— опростоволосились... Колюн этот похитрее нас оказался.
— Это я вприглядку приладился,— объяснил Колюн, польщенный вниманием бывалых рыболовов.
— Это, то-есть как «вприглядку»?
— А так — глядите сами!
И рыболовы увидели в самом деле нечто необычайное, о чем никто никогда не догадывался — от Сабанеева до дяди Ильи.
Считалось непреклонной истиной, что и весь окунь на зиму залегает в ямы. И что же? Относительно зимних кочевок окуня ошибся даже такой непререкаемый авторитет, как Сабанеев. Оказывается, окунь великолепно живет всю зиму не только в ямах, по и на отмелях. Приходилось лавливать его на высоте в сорок сантиметров ото дна, при ледяном покрове в тридцать сантиметров! И ничего: окунь преспокойно ходил под таким толстым ледяным потолком.
Дядя Илья, как завороженный, смотрел в лунку. Отчетливо видно песчаное дно, ракушки, сгнившие стебли рдеста. И ни одного окуня! Но блеск мормышки привлекал полосатых разбойников. И они со всех сторон, не спеша, подходили под самую лунку. Останавливались, медленно шевелили плавниками и не брали.
Мормышка вверх — окуни вверх, мормышка вниз — окуни вниз Мормышка остановится —окуни остановятся. Вот это театр!
— Дяденька, — поучал Колюн Илью, который уже успел оценить все достоинство ловли «вприглядку», — колебай лесу, коле-бай ее!
И дядя Илья не обижался на Кол юн а. Он передавал мормышке быстрое колебательное движение, и мормышка начинала дрожать.
|
