|
На другой день около восьми часов утра мы тронулись в путь, который лежал как раз через Татарский мост.
Все небо закрывалось светлой серебристой пеленой, однако настолько густой, что солнце рассмотреть было нельзя. Духоты — никакой, хотя температура достигала 25 градусов. Ветра не ощущалось. Сказать, что было пасмурно — нельзя, было очень светло. Накануне стояла ясная погода.
Мы шли в веселом настроении, засучив рукава по локти, расстегнув воротники, шутили. Места на Суре были знакомы, облюбованы, уловы верные, ночевать у костра мы любили...
Не всякой своей привычкой я могу похвалиться, но у меня есть одна, несомненно хорошая: идя вдоль водоема, хотя бы и безнадежного в смысле рыбной ловли, я пристально смотрю на воду. По ее поверхности, как по открытой книге, можно прочесть многое о том, что делается в водоеме: всплески рыб, кружки от мальков, расположение струй, растительности, перекаты и ямы показывают, какая рыба тут водится, где держится, чем кормится. Летающие над водой насекомые напоминают о возможности ловить рыбу нахлыстом. Берега тоже интересны: примятая трава, насиженные места, следы костров, колья, вбитые в дно водоема, растительность, песчаные или глинистые берега, следы ловли бреднем и неводом говорят о любимых местах здешних рыболовов и о способах ловли.
Идя через Татарский мост, я стал смотреть на струю, вытекающую из-под моста. Место, давно знакомое и безнадежное, но... привычка! И вдруг мне показалось, что на расстоянии метров тридцати от моста, на струе, в самых ее вихрях, блеснул белый бок рыбы, согнувшейся в дугу. Я остановился, словно налетел на препятствие. Явление повторилось, вдобавок две уклейки вылетели из воды. Сомнений нет: шереспер! Откуда он тут взялся? Но размышлять было некогда, товарищи меня торопили. Я взмолился. Зачем же идти на Суру, когда в таком месте и, вдруг, — рыба, надо проверить место, половить, может быть, мы узнаем здесь что-нибудь новое.
Завязался спор, был подвергнут сомнению самый факт всплеска шереспера. Но шереспер снова ударил около камней на отмели. Товарищи, наконец, сдались и решили ловить выше дамбы, в расчете, что если у моста появилась рыба, то на плесе, у дамбы, она будет и подавно. Компания наша разделилась, и я принялся задело. Спустившись на камни ниже моста, я собрал спиннинг, пристегнул к поводку девон и, не дожидаясь всплеска, бросил его подальше в струю. До его падения на воду я взял удилище на себя и начал быстро подматывать лесу. Это необходимо было сделать, чтобы девон шел под самой поверхностью воды.
Резкий толчок остановил подмотку: шереспер взял. Он начал быстро вертеться на одном месте, как это заведено у мелких шерес-перов, и через несколько секунд благополучно сошел. Осмотрев снасть, я нашел вместо девона только стерженек, проходивший
|
