|
После пятнадцатичасового пути поезд приблизился к маленькой станции. То же низенькое здание вокзала, тот же дребезжащий звук колокола.
— Молодой человек! — обратился я к проходившему мимо меня юноше. Паренек остановился. Я спросил у него, как добраться до деревни Сугробово?
— Очень просто! — радушно ответил тот. — Если желаете, можете и с нами. Мы тут на машине. Всего час, и на месте.
Минут через десять я уже лежал в кузове трехтонки на чем-то мягком и покачивался, будто в лодке на волнах.
Машина катилась плавно. Шины ее тихо перешептывались с гравием. Проехав километров пять, я даже усомнился, тем ли путем ведет шофер. Уж больно ровно и гладко: ни ухабов, ни крутых спусков.
Промелькнула одна деревня, другая, третья; протянулось длинное село, залитое электрическим светом, машина въехала во мрак леса, затем вырвалась на опушку и помчалась еще быстрее. Теперь я хорошо припоминал, что от этой опушки до Сугробово ровно пять километров. Я невольно посмотрел вперед. Из-за шоферской будки мелькнули огни. Они быстро приближались и становились все ярче и ярче.
«Туда ли едем?» — мелькнуло у меня подозрение.
Еще несколько минут, и наша машина замерла у знакомого мне низенького крыльца. Стойки крыльца были выкрашены зеленой краской. В окнах избы вспыхнул свет, щелкнула щеколда, и на крыльце появился старик. Он шагнул мне навстречу и крепко обнял.
— Никифоровна! Самовар! — крикнул Николай Петрович.
— Ставлю, ставлю! — донесся из избы знакомый мне голос тети Поли.
Все по-старому: будто только вчера расстались.
В избе все так же опрятно. На окнах простенькие, чистые занавески, в горшках — цветы. На стенах много новых картин. Портреты Ленина и Сталина вставлены в добротные рамки, любовно украшены васильками и незабудками.
— Не ждали, не ждали, — сказал Петрович. — А у нас, брат, такие перемены, и не узнать.
Я невольно поднял глаза к потолку и прищурился от яркой лампочки.
— Это что-о! — с задором произнес старик и погладил окладистую, белую бороду. — Это, так сказать, для бытового обслуживания. Посмотрел бы, что творится теперь у нас в хозяйстве.
— И не узнать! — подтвердила Никифоровна.
Мы сидели за столом, не торопясь пили чай, и вели разговор.
— Теперь, брат, наш колхоз не тот, что был раньше, пять колхозов объединились, почесть пятьсот дворов. И называется он «Путь к коммунизму». Мой труд тоже не пропал даром. Сад — лучший в районе. В этом году думаем собрать первый урожай. Питом-
|
