|
Зимнюю блесну, окунь ловился и на нее, но более мелкий. ДёнЬ разгорался. Под чистыми лучами утреннего солнца весело заискрилась поверхность воды, затрепетали листья осин на берегу, ясно открылись дали, ажурной паутиной повисли над зеркалом год стальные формы железнодорожного моста, вверх по Волге шла тяжело нагруженная самоходная баржа, часто и гулко стучал на ее корме мотор.
— Рыба есть? — кто-то крикнул в рупор с баржи. Ответ мой, вероятно, не был расслышан, мотор заработал тише, и вопрос повторился. Я ответил утвердительно, от баржи отвалила лодка с двумя пассажирами и направилась в мою сторону. Осторожно подъехав, пассажиры, как зачарованные, долго наблюдали за ловлей. Особенно волновался один из них — светловолосый парень. Окуни брали неистово. Забрав у меня десятка два окуней в обмен за корзинку душистых яблок из Васильсурска, парень с сожалением взялся за весла.
Солнце поднялось высоко, когда «бой» окуня и клев его вдруг прекратились. Я начал спускаться к выходу ручья в Волгу, где маячила лодка моего приятеля.
У него улов был тоже хороший. Особенно радовал его крупный шереспер, пойманный на кружок.
Здесь, в залитом устье ручья, мне в это утро довелось быть свидетелем сильного «боя» леща. Я говорю «боя», потому что слова «лещ плавится» не подходили к этому лещевому игрищу. Такого огромного косяка крупного леща, вышедшего на поверхность, никогда мне не приходилось наблюдать. На огромном пространстве залива несколько сот крупных рыб так звонко ударяли хвостами по воде, что стоял непрерывный шум. Вода кипела, брызги, а иногда и малек, залетали даже в наши лодки. Мы долго любовались этим редким зрелищем.
В хмурые ветреные дни, когда по потемневшей и сердитой Волге катились высокие, свирепые волны с белыми гребнями, мы ездили на реку Каменку. Она впадает в Волгу с противоположного берега, на повороте, и защищена от ветра лесом. Чтобы в нее попасть, нужно наискось пересечь Волгу, ширина которой здесь превышает километр. На случай крушения мы снимали с себя сапоги и верхнюю одежду, привязывали все вещи к шпангоутам лодки и плыли в каскаде брызг.
Иногда, обычно во второй половине дня, мы отправлялись на противоположный берег на утиную охоту. Есть там, за высокой лесистой береговой гривой, болото с небольшими, но глубокими бочажками, заросшее непролазной чащей кустарника. Левый конец его выходит на залив ручья Талица. В этой крепи днем скрывается много уток.
Я становился с двумя ружьями в узком конце этого болота, приятель заходил со стороны залива. Подвигаясь по краю болота в мою сторону, он начинал шуметь. Неистовый шум, треск и хлопанье крыльев поднимающихся из чащи уток оглушали. Многие
|
