|
—- Вон* вод дальним лесом! А вообще далеко, верных километра три!
Мы кубарем скатились с сосны, не сговариваясь, очутились в лодке и заработали веслами. Стоит ли говорить, как мы понеслись! За кормой ялика, шипя, быстро росла полоса взбудораженной воды. Мы гребли, гребли. Жалко, что не фиксируются такие рекорды— наверно, мы поставили мировой! Часто утки, не успевая спрятаться в траве, вырывались из-под самого носа лодки.
Дымок приближался — густой, молочным гейзером он вздымался вверх: видимо, в костер подкидывали свежую зелень. Наконец, легкий запах гари ударил нам в нос. Еще минута — и мы с размаху врезались в песчаную отмель небольшого островка. На углу острова увидели белый бакен. Видимо, его сорвал этой ночью с якоря ветер и прибил к берегу. Мы быстро выскочили из лодки, пересекли лужайку, вышли на другую сторону острова и с облегчением вздохнули. У воды, на самом берегу, горел костер. Неподалеку, около лодки, спиной к нам стоял «22» и. спиннинговал.
Услышав шаги, он обернулся, и мы увидели, как на его посеревшем лице вспыхнула глубокая радость. Он бросил удилище на траву. Мы подбежали к нему и крепко обнялись.
И тут же печать радости на его лице уступила место выражению высокого торжества. Не говоря ни слова, он взял нас обоих за руки, как маленьких ребят, и подвел к небольшой луже, метрах в двадцати от берега. Невысокая залитая водой трава в нескольких местах была раздвинута как бы длинными темными поленьями. «22» приносил сюда пойманных хищников, желая сохранить их живыми — день обещал быть жарким. Пять щук насчитали мы в этой ямке. Но каких! Пожалуй, ни одна из них не весила меньше трех килограммов.
Наше любование продолжалось недолго. Через несколько мгновений мы уже стояли неподалеку друг от друга и бороздили блеснами дно небольшой каменистой ямы под самым берегом. Со второго заброса я почувствовал так хорошо знакомый тупой удар хищника и ощущение живой тяжести, пришедшей ко мне откуда-то из речной глубины.
А приятель рядом уже тащил хорошую щуку. Не отставал и «22». Вот это была ловля!
И к тому времени, когда ослепительное майское солнце вошло в зенит, у нас уже было очень много рыбы. В полдень поклевки прекратились.
Теперь «22» начал подробно рассказывать нам о злоключениях этой ночи. Начало событий мы угадали совершенно точно. Он прикорнул в лодке и не заметил, как коварные боковые волны, подмыв постепенно песок под яликом, повернули его и вынесли в широкую протоку между островами.
Он очнулся, когда уже был вдалеке от берега. Шторм был в самом разгаре. Ему как-то удалось отодрать одну из лавочек ялика и использовать ее в качестве кормового весла. С величайшим
|
