|
Я встал, поспешил назвать себя, и мы отправились.
Часа через два мы, нагруженные корзинами, веслами, удочками, садком, подсачком, связкой толстых старых проводов и множеством других необходимых предметов, снова подошли к реке, где на приколе стояла лодка Ивана Прокофьевича.
Оставив на берегу снаряжение, мы занялись ловлей ракушек для прикормки рыбы. Превращенные при помощи двух плоских камней в студенистую массу и помещенные в густую сетку, эти ракушки, по утверждению Ивана Прокофьевича, являлись превосходной прикормкой. Будучи же не помяты, а только очищены от скорлупок, они служили насадкой на удочку.
— Ну, в добрый час! Ни пера нам ни пуха!—воскликнул Иван Прокофьевич, сталкивая лодку с камней и молодцевато прыгая в нее на ходу.
Просторная окрашенная в зеленый цвет плоскодонка Ивана Прокофьевича, вольно покачиваясь на легкой волне, поплыла вниз по течению к неведомым мне «дальним заборам».
— Далеко ли эти «заборы»? — спросил я.
— Не близко! Пожалуй, поболе трех километров до них будет, на то они и дальние,— ответил он.
Наша лодка свободно скользила сквозь рассыпанный строй рыболовецкой флотилии. В ближайшей от нас лодке юный рыболов, почти мальчик, вываживал на тонкой сатурновой лесе какую-то, повидимому очень большую и сильную, рыбу.
— Тяни ее, Вася! Да не торопись! Дай ей походить! Поводи, поводи ее, пускай уходится! — кричали рыболовы.
— Марену вываживает! — с плохо скрываемой завистью сказал Иван Прокофьевич.
В момент, когда наша плоскодонка поравнялась с лодкой увлеченного упорной борьбой паренька, рыба у него вылетела из воды и, сверкнув на солнце, метнулась под лодку. В руках озадаченного рыболова остался жалкий обрывок лесы.
— Какую рыбу упустил, разиня!—не утерпел Иван Прокофьевич.
— Не видите, что оборвала! — сверкнув на него полными слез глазами и с ожесточением потрясая в воздухе обрывком лесы, обиженно крикнул паренек.— Упусти-и-л!..
Наша плоскодонка попала в струю быстрого течения, и лодки рыболовов скоро остались далеко позади.
Впереди на середине Днепра замаячил какой-то красный предмет.
— Вы видите вон тот красный буек? — указывая на него рукой, спросил Иван Прокофьевич.
— Вижу!
— А рубец на реке, что тянется от него до правого берега?
— Тоже вижу!
— Вот это и есть «дальние заборы», вода через них переваливает и бугрится над ними. Давайте привяжем якоря, они нам скоро понадобятся.
|
