|
— Попробуйте половить здесь, — продолжал Артем. — Тут, должно быть, омут Ишь, течения никакого, и кругом воронки.
Я начал ловить. Вскоре у берега поймал щуренка. Артем ожи-еился.
— Где водится мелкая рыба, там должна быть и крупная, — сказал он. — Давайте-ка постоим здесь. Я брошу якорь.
И Артем спустил с лодки камень на веревке. Якорь спускался долго — омут оказался очень глубоким.
Ловил я всюду: у берега, на середине плеса, выше лодки, ниже ее. Рыба не брала. Солнце зашло, сумерки сгустились, вода потемнела.
— Поедем домой. Уже поздно,—сказал я.
— Зачем торопиться? Половим еще, авось какая-нибудь схватит. Нас ведь с рыбой ждут.
Уже без всякой надежды я кинул блесну еще раз к берегу и почувствовал поклевку. От резкой подсечки рыба повернулась и в темной воде на миг блеснул ее белый живот. Секунда, две небольшого сопротивления и леса повисла. Катушка закрутилась свободно,
— Сорвалось? — спросил Артем с огорчением.
— Да, — ответил я, подматывая шнур, лежавший уже на воде.
— Но не горюйте — рыба была небольшая.
И вдруг леса натянулась. Я с трудом повернул катушку на полоборота. Вслед за этим она, поставленная на тормоз, громко затрещала.
— Ого!—воскликнул парень.—Рыба, оказывается, сидит на крючке.
Катушка трещала долго. Задержать ее не было возможности: ручки били по пальцам. Когда шнур смотался метров на двадцать, она остановилась сама. Я начал вращать ее в обратную сторону. Медленно, очень медленно рыба тащилась по дну, удилище гнулось до предела. Подведя рыбу к лодке, я не мог поднять ее со дна. Тяжелая, как большой камень, она была неподвижна. После нескольких подергиваний удилищем вверх рыба метнулась на середину омута. Пролетев опять такое же расстояние, она остановилась. Я снова подвел ее к лодке и вновь подергал удилищем. Повторилась прежняя история. Так было много раз. Желание посмотреть, что это за великан, охватывало меня все больше.
— Это, должно быть, тот самый таймень, который играл у порога. Больно упорный он!
Как только Артем сказал это, рыба, не останавливаясь у лодки, помчалась мимо якоря и, миновав его, резко повернула в сторону. Леса, касаясь веревки, сделала острый угол. Это грозило неприятностями — еще поворот и она обовьется вокруг веревки.
Парень бросился поднимать якорь, но в это время рыба повернула еще круче, леса сделала петлю. Мой помощник опустил руки. Теперь леса скользила с трудом. Сильный рывок, и все пропадет.
— Эх, эх!.. — застонал Артем. — Да как же вы это допустили? Но рыба не рвалась. Она медленно делала второй круг. И вот леса,
|
