|
лению вполне можно поверить, что Бужа действительно многоводна. Ширина ее у моста метров шестьдесят, течение незаметное, а глубина... Но глубину с берега не определишь, тем более, что Бужа не может похвастать прозрачностью: вода ее имеет цвет довольно густого чая. По правде говоря, мы вначале даже не решались пить ее в сыром виде, пока местные жители не уверили нас, что это не грозит опасностью для здоровья. Мы им поверили, воду пили... и ничего!
На берегу, несмотря на ранний час, уже сидел рыболов. Он оказался сторожем моста и ловил живцов для жерлиц. Величиной и обилием вылавливаемых щук рыбак похвалиться не мог.— Как далеко отсюда до первого озера, в которое впадает Бужа?—■ спросил я.
— Говорят, километров восемь, — ответил рыболов.
Это не слишком далеко, и мы решили доплыть до озер. Надули резиновую лодку, спустили ее на воду, уложили багаж, уселись, и плавание по Буже началось.
Глубина реки, которую мы на ходу промеривали неоднократно, оказалась совсем небольшой: полтора-два метра.
Предложение «Спутника рыболова» ловить в Буже на дорожку оказалось явно не приемлемым в первые же минуты нашего пути: река до такой степени захламлена корягами, что тащить за собой дорожку невозможно.
«Спутник рыболова» оказался прав: у Бужи берега действительно живописны. Почти всюду они отвесны, поднимаются на три-четыре метра и сплошь покрыты лесом. Преобладают могучие дубы с огромными развесистыми кронами. Изредка среди дубов возвышаются великаны-сосны и огромные белоствольные березы.
На подмытых весенними водами берегах видишь наклоненные над водой деревья то слегка, то так сильно, что кажется уже следующий паводок заставит их свалиться в воду И таких упавших деревьев нам попадалось очень много. Случалось, что вершина дерева почти достигала противоположного берега и для лодаи оставался лишь очень узкий проход. А бывало и так, что лесной великан начисто перегораживал реку: местные рыболовы квыпилили посередине большой кусок ствола, устроив проход для лодок.
Повсюду из воды угрожающе торчали коряги, их легко удавалось объехать, иногда же они коварно скрывались под поверхностью реки, и нам приходилось очень внимательно следить за путем нашей резиновой лодки, чтобы не прорвать ее дна о подводный сучок.
Километра за два от моста начались заколы, или «язы», как называет их Сабанеев. Реку преграждал прочный частокол из кольев, к которым река нанесла много всякого хлама. И лишь по-середине или поближе к одному из берегов оставался узкий проход. В этом проходе местные рыбаки ставили весной свои рыболовные сцаряды. В ту пору, когда ехали мы, проходы были свободны и
|
