|
ник заложил на три тысячи корней. Да что и говорить, всего не перескажешь. Вот завтра сам увидишь, — закончил Петрович.
Спать я лег в амбаре. Все стены в нем были увешаны разными травами. Это «аптека» Никифоровны. Тут и малина, и липовый цвет. Откуда-то доносится пряный запах аира и других водных растений.
Разные мысли не давали покоя. Сомкнул глаза только перед самым рассветом, и тут же услышал голос Петровича:
— Заря-то, заря какая! Эх! Я уже и червяков накопал!
Я вскочил, что-то набросил на себя и зашагал рядом с Петровичем. Оказалось, что вовсе не нужно итти куда-то за пять километров: вода сама пришла почти к самому крыльцу!
Вот и плотина колхозной электростанции. В тот раз тут протекал небольшой ручеек, а тепэрь простираются такие водные просторы, что и глазом не охватишь.
— Видишь, что мы отгрохали! На целую округу электроэнергии хватает, и молотим электричеством. Море! А желаешь на Лесное озеро, садись в лодку и поезжай без пересадки.
Солнце только что выплыло из-за леса. Светлая дымка пара окутывала камыши.
Мы сели в лодку и отчалили.
— Вот тут и порыбачим, — тихо сказал Петрович.
Я размотал удочку и насадил червяка. Петрович отковырнул от ломтя кусочек мякиша, помял в пальцах, сделал шарик и аккуратно проколол его крючком. Вторую удочку он наживил кусочком картошки.
— Ты кого же собираешься кормить? — спросил я.
— А кто пожелает, — загадочно ответил старик.
Удочки поставлены, но на поплавки Петровича я, пожалуй, смотрю с большим интересом, чем на свои. Чувствую, что старик хитрит, утаивает что-то.
Поплавок его удочки вдруг скрылся под водой. Петрович схватил удилище обеими руками и рванул вверх. Не тут-то было! Верхушка удилища дает понять, что на конце лески большая рыба.
Петрович долго воюет с ней. Но вот она в лодке. Что за красавица! Я не могу отвести от нее глаз. Толста, широка, мясиста! Брюхо малинового цвета, а на боках такая чешуя, как осколки зеркала. Хоть смотрись!
— Гляди-ка, что за рыбка у нас завелась. Раньше такой никогда и не видали, — с чувством большого удовлетворения прошептал Петрович и лукаво мне подмигнул. — До четырех килограммов встречается. Как поросята! А пускали — с мизинец. На трудодни выдаем. На крючок ловить никому не запрещается. Сумей перехитрить!
С нескрываемой завистью посмотрел я на зеркального карпа. А Петрович уже снова скатал мякиш, насадил на крючок и забросил удочку.
|
