|
Около лунки подпрыгивали обвалявшиеся в снегу полосатые кра= савцы.
Потаскивая добычу, Иван Васильевич не забывал наблюдать и за спутниками. И Гриша, и Борька успели переменить по нескольку лунок. Борька вскоре побежал на глубокое место и, повернувшись к отцу спиной, стал что-то делать на льду. Когда он вернулся к берегу, на прежнем месте торчал короткий прутик с накинутой на него лесой.
«За щуками ударился, — подумал Поздняков, — хочет батьку перешибить. Ну, и задорный же парень уродился!»
Часа через два у Позднякова клев прекратился, очевидно ему еще не посчастливилось найти большую стоянку рыбы. Улов не превышал двух десятков мелких окуньков и четырех покрупнее. За это время Борька не один раз прибегал к нему и отбирал живцов. Гриша долго бродил вдоль берега, звонким топором рубил лед, снова и снова останавливался возле уже обловленных лунок. Иван Васильевич положил свое удилище на лед и пошел к нему.
Гриша сидел на ведре, лениво подергивая блесну. Рядом с лункой бился только что пойманный им окунь. Такого красавца Поздняков и не видал за все утро. Полосатый, крупный, он подпрыгивал на льду, окрашивая снег кровью. Иван Васильевич поморщился: на его блесну да его же и обловили! А когда Гриша поднялся, чтобы перейти на другую лунку, зависть овладела всем существом Позднякова. Окуни, крупные окуни заполняли больше половины ведра. Не лучше ли позабыть о мормышке и приняться за блесну?
Вскоре желтая полоска металла, слегка колеблясь, начала опускаться ко дну. Много раз Иван Васильевич поддернул ее, а поклевок не ощутил. Наконец, что-то рвануло удилище из руки, и бойкий щуренок заметался подо льдом. В азарте Поздняков усердно потащил его к лунке. У самого льда добыча сорвалась и исчезла. Сколько потом Иван Васильевич ни поддергивал блесну, ничего не попадалось. И снова он взялся за мормышку.
Подбежал запыхавшийся Борька:
— Папка, нет ли у тебя свеженького окунька?
— А что, щуки берут? — насторожился отец.
— Вон погляди, — и Борька показал в ту сторону, где торчала воткнутая в лед пешня.
Метрах в трех от нее билась какая-то крупная рыба, облепленная снегом. Она сердито взлетала кверху, падала и снова подпрыгивала. Черт знает, что такое! Даже мальчишка обловил отца, разрушил его веру в мормышку!
— С килограммчик потянет? — стараясь не выдать своего волнения, спросил отец.
— Думаю, перешагнет и за два, — со скрытой гордостью ответил сын.
Иван Васильевич что-то промычал, но беспрекословно отдал Борьке недавно пойманного окунишку. Огляделся. У берега изо
|
