|
охотилась за мелочью. Мы старались не шуметь, разговаривали шепотом.
Время — двенадцатый час. До рассвета еще много времени, и мы решили вздремнуть. Договорились так: каждый спит по часу, а затем по часу дежурит у костра.
Перед тем как отдохнуть, проверили донки. У Николая Владимировича на одной оказался небольшой налимчик. У меня — ничего, но пучок навозных червей был съеден дочиста. Почему же не звонили мои колокольчики?
Удочки были поставлены снова, Николай Владимирович завернулся с головой в плащ-палатку и моментально заснул. Пришлось начинать дежурство мне.
Как случилось, не помню, но вдруг мне стало холодно, и я... проснулся. Небо уже серебрилось, звездочек почти не было видно. На востоке светилась нежно-розовая полоска. «Вот тебе и сторож»,—подумал я.
Мой друг тоже проснулся и побежал к своим донкам. Уж не приснился ли ему звон колокольчика? Нет! Я вижу, как он тащит что-то из воды и на его лице написаны радость и волнение.
Попался хороший угорь. Он извивается и напоминает змею. Значит, будет у нас очень вкусное блюдо на обед!
У меня на одной донке, оснащенной четырьмя крючками, были крупный колючий ерш и хороший налимчик. На второй донке пусто, хотя червей нет. Может быть, виноват я, а не колокольчики, которые дежурили лучше меня!
Мы поздравили друг друга с почином и принялись за ловлю. Ждать было нельзя: из-за розовой полоски зари уже показался краешек солнца.
От реки белыми маленькими облачками поднимался легкий туман. Река ожила, началась утренняя «игра» рыбы.
Поставив донки, я взял удочку и пошел по берегу охотиться за живцами.
Скоро в моем котелке бойко плавали два окунька и большая плотица. Установил две жерлицы. Только оснастил третью, как услыхал нетерпеливый звон колокольчика на одной из донок. Подсек, и почувствовал тяжесть и тупые удары на конце шнура. Сердце начинало учащенно биться!
Если охотник считает счастливым тот миг, когда он целится в глухаря или в лисицу, то рыболов испытывает его тогда, когда рыба сидит у него на крючке.
Радостный миг завершился разочарованием. Почувствовав сильный рывок, я не успел достаточно ослабить шнур, крючок сломался, и рыба ушла!
В это время Николай Владимирович вытаскивал крупного охуня^ и всем своим видом подчеркивал, что у него-то он не сойдет. Н, действительно, окунь скоро оказался на берегу.
Я взглянул на жерлицы. Шест, на котором была привязана
|
