|
Алеша повернул к заросшему лопухами и осокой берегу, решив поймать живцов и поставить жерлицы на щук, а в русло Иртыша забросить перемет на стерлядь. Срывался увлекательный лов язей на туго намятое и сдобренное анисовыми каплями 1есто. Срывалась веселая ловля крупных горбатых окуней, берущих «взаглот» и на червя, и на малька.
Алеша поставил перемет, раскрутил удочку и, наживив извивающегося червя, забросил леску в просвет между лопухами.
Пурпурные от зари воды затона зазолотились — над горами поднялось солнце.
«Как глупо опоздал! Сиди теперь и гадай, — поймаешь живца или не поймаешь».
А с мыса, из-за кустов, донеслась сдержанная возня и всплески вываживаемой крупной рыбы. Занятое другим любимое место казалось теперь особенно дорогим.
Алеша повернулся к мысу спиной и стал глядеть на окружавший его мир
На старой ветле, пригретая ранним солнцем, ворковала горлинка. Упоснно, прикрыв тонкими пленками глаза и раздув женственно-нежную грудку, она словно вспоминала что-то, словно и тосковала и радовалась одновременно.
Над осокой и лопухами с сухим треском начали летать стрекозы. Одна их них, пронесясь над самой водой, вдруг села на конец гусиного пера. Отраженная в воде, трепеща прозрачными крыльями, она глядела на сверкающий простор огромными изумрудными глазами.
— Коромысло! — неожиданно вслух сказал Алеша детское прозвище стрекоз и вспомнил примету рыбачки-бабки Надежды Петровны: «Если до вылета стрекозы на игрище не поймал рыбы — сматывай удочки».
С изумленно выпученными глазами стрекоза посидела в раздумье на поплавке не менее минуты и, сорвавшись, как-то боком унеслась в заросли осоки.
А поплавок все был неподвижен. Алеша снял с удочки червя и насадил муху Но и на муху не было поклевки: густые заросли лопухов и прибрежной осоки — постоянное прибежище щуки, и плотва их, видимо, избегала.
А на мысу снова послышались возня и всплески.
Алеша не выдержал и оглянулся. С удочкой в левой и с подсачком в правой руке у самой воды стояла тоненькая девушка в соломенной шляпке с большими круглыми полями.
Ни лица, ни глаз девушки Алеша не рассмотрел, но вся поза ее, уверенные движения маленьких рук, ловко подхвативших подведенного к берегу язя, — все говорило Алеше, что рыболов она настойчивый и искусный.
Девушка опустила язя в корзину, в которой, очевидно, плескалось немало другой рыбы, наживила удочку и снова уверенно закинула ее в омут против самого мыса. Потом она села на
|
